— М-м-мпф! — лицо Геры налилось золотым ихором.

И тут вперед вышел самый неожиданный герой — Дионис, бог вина.

— Не переживайте, — сказал он, — я беру Гефеста на себя.

Остальные боги недоуменно уставились на него.

— Ты? — спросил Арес. — И что ты собираешься делать? Запугаешь Гефеста до смерти бутылкой неплохого шардоне?

Дионис улыбнулся.

— Увидите.

Дионис спустился на землю и стал время от времени заходить в кузницу. Он ничего не требовал, не угрожал и не давил на совесть. Он просто болтал с Гефестом, рассказывал смешные истории и вообще вел себя дружелюбно.

Лично мой опыт общения с мистером Ди был совсем другим, но, судя по всему, при желании он мог быть весьма обаятелен. Он сам еще совсем недавно был смертным и потому вел себя не столь напыщенно, как другие олимпийцы. Он не имел ничего против общения с людьми и уродами кузнецами. Они с Гефестом отлично сошлись.

С начала их дружбы прошли недели, и Дионис как-то сказал:

— Слушай, старик, ты слишком много работаешь. Тебе нужно передохнуть!

— Мне нравится работать, — буркнул Гефест.

Но правда состояла в том, что кузнечные дела отвлекали его от душевной боли. Хоть он и отомстил Гере, злость и горечь так и не покинули Гефеста. Он оставался богом-изгнанником и не стал ни на йоту счастливее.

— Сегодня вечером я вытащу тебя из берлоги, — пообещал Дионис. — Пройдемся по тавернам, и там я продемонстрирую тебе свое творение. Оно называется вино.

Гефест нахмурился.

— Это что-то механическое?

Глаза Диониса загадочно блеснули.

— Ну… в вопросах воздействия в некотором роде. Сам увидишь.

Так, детишки… вино — это алкоголь. А алкоголь — напиток для взрослых.

«Ой, мистер Перси Джексон, — тут же скажете вы, — а можно нам вина?»

Нет-нет-нет, детишки. Вино — опасная штука. Я против того, чтобы вы употребляли алкоголь, пока вам не исполнится как минимум тридцать пять. Да и после вам сначала нужно будет получить справку от врача и разрешение от родителей. К алкоголю следует подходить со всей ответственностью (где-то один большой глоток в месяц), и никогда после этого не садитесь за руль!

Так-то лучше… Долг исполнен, можно возвращаться к рассказу.

В тот вечер Дионис познакомил Гефеста с выпивкой. Прошло совсем немного времени, а Гефест уже рыдал в кружку и вываливал на Диониса подробности своей нелегкой жизни.

— Я… Я люблю тебя, старик, — шмыгнул Гефест. — Никто меня больше не понимает. Ну… разве что они, — Гефест указал на свою чашку с солеными орешками. — Они меня понимают. Но больше… больше никто.

— Хмм, — Дионис с сочувствием кивал. — Должно быть, тяжело было жить на дне моря, да еще и после того, как тебя вышвырнула родная мать.

— Ты себе даже не представляешь… Это было… — Гефест засопел, подбирая правильное слово. — Это было тяжело.

— Правильно, — сказал Дионис. — А ты знаешь, что заставит тебя почувствовать себя лучше?

— Еще вина? — предположил Гефест.

— Ну, как вариант. Но еще — прощение.

— Что-что?

— Гера, конечно, та еще стерва, — сказал Дионис. — Уж поверь мне, я знаю. Но мы семья, мы боги. Нам приходится держаться друг за друга.

Гефест скосил глаза в кружку.

— Она выбросила меня, как какую-то неработающую свечу зажигания.

— Не уверен, что знаю, о чем ты, — признался Дионис. — Но, слушай, ты не можешь злиться на нее вечно. А будешь держать все в себе… даже самое лучшее вино со временем превращается в уксус. Вот скажи, после того, как ты отомстил, тебе полегчало?

— Нет, — нахмурился Гефест. — Мне нужно еще вина.

— Не нужно, — твердо заявил Дионис, что было совсем на него не похоже, отказать кому-то в напитке. — Тебе нужно прямо сейчас отправиться со мной на Олимп и освободить Геру. Стань хорошим парнем. Покажи всем, что ты лучше ее.

Гефест ворчал, бурчал и ругался на свою чашку с орешками, но в конце концов решил, что Дионис прав.

Он вернулся на Олимп верхом на своем осле — что было очень опасной затеей, ведь его могли задержать за УОвНВ (управление ослом в нетрезвом виде).

Но, к счастью, он добрался благополучно, и они с Дионисом вошли в тронный зал. Гефест подошел к Гере, а остальные боги собрались вокруг них.

— Мама, я прощаю тебя, — сказал Гефест. — Я отпущу тебя, но ты должна обещать: больше никаких выброшенных младенцев. У всех, как бы они ни выглядели, есть свои таланты. Ты согласна?

— Мрфх! — промычала Гера.

Гефест щелкнул потайным тумблером на спинке трона, и Гера оказалась свободна.

Согласно кое-каким версиям, Гефест потребовал за это отдельную плату. После чего Посейдон (ненавидевший Афину) предложил Гефесту просить у Зевса руки богини мудрости, и именно поэтому Гефест преследовал ее и преследования закончились тем знаменитым инцидентом с платком.

Подтвердить или опровергнуть это не берусь. Но лично мне кажется, что Гефест банально устал ненавидеть мать. После случившегося они с Дионисом остались хорошими друзьями, а Гефест и Гера решили забыть прошлые обиды.

Если уж на то пошло, в следующий раз Гефест попал в неприятности именно из-за помощи своей матери.

Прокрутим колесо истории до того момента, когда боги восстали против Зевса. Как вы, может, помните (а может, и нет), стоило Зевсу освободиться, и он тут же устроил разбор полетов. Аполлон и Посейдон на некоторое время лишились своей божественности, а Гера оказалась связана и подвешена над бездной.

Во время самих событий Гефест предпочел соблюдать нейтралитет. Идея восстания казалась ему глупой, но никому не пришло в голову спросить его мнения. В итоге его Зевс не наказал. Но все же бог-кузнец не смог смириться с тем, что его мать связана и болтается наживкой над бездной.

День и ночь до слуха Гефеста доносились ее крики. Его бесило, что Зевс преспокойно связал Геру и никто ему и слова против не сказал, зато когда ее приковал к трону Гефест, все посчитали его кошмарным дикарем. Плюс в его сердце — самую капельку — начала зарождаться любовь к матери, но и этой малости хватило, чтобы не желать видеть ее висящей над глоткой Хаоса.

И вот как-то ночью он не выдержал. Встав с кровати, он схватил набор инструментов и отправился спасать мать. С помощью крюков, страховочных ремней, ножниц для подрезки деревьев, веревки и, разумеется, значительного количества клейкой ленты он смог-таки освободить ее от пут и вытянуть из бездны.

Гера была до смерти ему благодарна. Она шмыгала носом, обнимала Гефеста и клялась, что больше никогда не назовет его уродливым или мерзким.

А вот Зевса это не обрадовало. Узнав о случившемся, он, весь наэлектризованный и потрескивающий, и с лицом мрачным, как грозовое облако, ворвался в комнату Гефеста.

— БЕЗ МОЕГО РАЗРЕШЕНИЯ? — взревел Зевс. — Я научу тебя уважать мою власть!

Большинство отцов в таких случаях обойдутся криками, посадят под домашний арест или отберут игровую приставку, но Зевс схватил Гефеста за голень, перевернул его вверх тормашками и потащил к ближайшему окну.

Стоит заметить, что Гефест хоть и отличался силой, но ноги были его слабым местом. А потеряв равновесие, он стал практически беспомощным.

Плюс Зевс был настоящим качком. Он каждую неделю по шесть часов работал над своим торсом и руками.

Он крикнул:

— Сайонара, механический мальчик! — и выбросил Гефеста с горы — опять.

Гефест провел в падении целый день, что обеспечило ему массу времени на размышления, за что ему достались такие ужасные родители. Наконец с оглушительным ба-бах! он упал на остров Лемнос. Удар едва ли что-то изменил в его искалеченном теле, кривых ногах или уродливом лице, но каждая косточка в его бессмертном организме оказалась сломана, и ему пришлось долгое время просто лежать на земле, будучи не в состоянии что-либо предпринять, и испытывать ослепляющую, обжигающую и отупляющую боль.

Через какое-то время его нашло племя синтийцев, эти ребята не были греками и промышляли пиратством у побережья Эгейского моря. Среди греков у них была дурная репутация, но к Гефесту они были добры. Они отнесли его в свою деревню и ухаживали за ним, как только могли. Поэтому Гефест стал их богом-покровителем. Он построил себе на Лемносе новую мастерскую, которая стала его основным местом пребывания. Столетия спустя греки начали посещать Лемнос, чтобы взглянуть на то место, куда Гефест упал на землю во второй раз. Они верили, что почва из места удара обладает потрясающими целительными свойствами, может, потому, что в землю там впитался божественный ихор. Немного лемносской грязи на кожу, и от синяков не останется и следа. Раны залечатся. Кроме того, эта же почва, говорят, служила противоядием от укусов змей.